"Балтика" поставила ультиматум: либо вы называете марку пива с ртутью, либо мы расторгаем рекламный контракт

Процесс по делу "Комсомольской правды"

"Балтика" поставила ультиматум: либо вы называете марку пива с ртутью, либо мы расторгаем рекламный контракт

Кайгородов Алик

Журналист раскрывает чужие тайны — все привыкли к этому. Но информация о его жизни редко становится достоянием публики. Между тем, за редакционными кулисами кипят страсти не меньшие, чем в бразильских сериалах, а подковерные интриги правят газетным миром не в меньшей степени, чем политическим олимпом. Нам стало известно, что в сентябре этого года в Савеловском суде столицы начнётся процесс по делу "Комсомольской правды", которую её бывший корреспондент Альбина Коновалова обвиняет в нарушении журналистской этики. В преддверии судебного заседания мы встретились с обвиняющей стороной и попросили рассказать, из-за чего произошел конфликт.

- Альбина! Что вы не поделили с "КП"?

— Бутылку пива с ртутью. А если серьёзно — меня несправедливо уволили.

- По статье?

— Бог миловал? Все прошло достаточно мирно и гладко — и на поверхности сытой размеренной жизни газеты это событие не вызвало даже всплеска.

- Как же можно уволить корреспондента, не понаслышке знакомого с правовыми нормами?

— Как солдатика на игрушечном поле. Вообще бесправие на журналистской ниве — вешь вполне обыденная, если только речь не идёт об акулах пера. Это профессия, в которой нет объективных оценок, а критерии по принципу "нравится — не нравится" могут колебаться в зависимости от статуса "рецензента", от моды и настроения публики. Меня уволили по обычному сценарию. Редактор московского выпуска Алексей Синельников сказал: "Пишите заявление по собственному желанию!"

- Вы и написали?

— Нет, конечно. Я спросила, почему. Он понес ахинею, типа, не вписалась в коллектив. Я ответила, что если это самое главное в моей работе, то я немедленно все брошу и впишусь. Он ответил, что уже поздно, ему главный приказал. И велел сидеть в его кабинете, пока не напишу заявление. Я конечно, встала и ушла — к юристам газеты, к независимым юристам и т.д. Они мне посоветовали, я имею в виду, независимых юристов — не писать.

- Но вы всё-таки написали?

— Я ещё пыталась трепыхаться некоторое время, как рыба на крючке. У меня действительно остались какие-то рыбные воспоминания об этой газете. Наверное, потому что в глубине она не такая, как на поверхности. Пару дней я пыталась достучаться до главного редактора Владимира Сунгоркина.

- Что он вам ответил при встрече?

— Ну что вы? Какая встреча? К арабскому шейху легче попасть на приём, чем к редактору "Комсомольской правды". У него охрана перед дверью несколько человек. Я всего лишь пыталась записаться к нему на приём по специальному журналу приемов. Смехотворность ситуации заключается в том, что моё обращение о возможности обратиться лично — рассматривали. Потом отказали. Секретарь сказала, что он с простыми журналистами не общается и советует решать вопросы через куратора.

- Через какого куратора?

— В "Комсомолке" сложная иерархия служебных отношений. Пирамида выстроена очень узкая и угрожающе высокая — того и гляди, обломится. Внизу — стажеры и простые корреспонденты, их сравнительно мало. Выше -по 2-3 зама редакторов отделов. Потом — шефы-редактора отделов и параллельно с ними обозреватели, спецкоры. Все эти уже вполне шаткие сооружения вливаются собственно в отделы, которыми руководят кураторы, они же замы главного редактора. Нагромождение так и называется "Обозреватели и спецкоры при Иванове, Петрове и т.д."

- И что сказал куратор?

— Ничего, что бы могло оказаться заслуживающим внимания. Мне не хочется его называть, я видела, что этому человеку было стыдно. Одним словом, я спешно принялась искать работу и к счастью нашла её сразу. Мне здесь нравится, хотя и платят мало.

- Из-за чего произошел сам конфликт?

— Возможно, читатели помнят публикацию о том, что в бутылке пива была найдена ртуть, а на другой день появилось как бы опровержение — нечто невразумительное и невнятное. Это и есть та самая ситуация, из-за которой я пострадала. Ртуть действительно в бутылке была — около 10граммов. Бутылку принесли женщине дочь и зять. Она её выпила, причём наливала в один и тот же стакан. С последними каплями на дно брякнулись капли ртути. Тут же были вызваны спасатели, которые составили акт и забрали бутылку, стакан и остатки пива. Естественно, марку пива мы не назвали.

- Так чем же недовольно оказалось руководство газетой?

— На следующий день пивная компания "Балтика", с которой у "Комсомолки" был подписан рекламный контракт на огромную сумму, потребовала назвать марку пива.

- Это было пиво не этой компании?

— Нет, другой. Причём, "Балтика" поставила ультиматум: либо вы называете марку пива, либо мы расторгаем контракт. В газете был полнейший ажиотаж. Все, кто знает специфику журналистской работы понимают, что корреспондент в этой ситуации вообще не виноват, он не только не обязан знать о заключенных сделках — он даже не имеет права знать. Такие вопросы должны были решать те самые кураторы и редактора. И если они проспали ситуацию — то корреспондента редко отдают на заклание.

- Что предприняла газета?

— Чтобы выйти из положения, руководство "КП" предложило мне написать другой материал, объясняющий технологию производства пива. Что на мой взгляд, является не самым кардинальным решением. Есть ситуации, когда приходится смотреть правде в глаза, как бы это не било по кошельку или имиджу. Тем не менее, я написала. А утром с ужасом увидела на страницах газеты с моей подписью, кстати, материал, искаженный до неузнаваемости. Дескать, покупательнице-то надо повнимательнее следить за шаловливыми ручками любимого зятя. Я уж не говорю о профессиональном качестве статьи, которая буквально пестрит лубочными выражениями, типа "всколыхнулись пивовары страны и всколыхнулись и мы, журналисты". Я этого не писала и не могла написать. Так и представляешь себе большую бочку с колышашимися толстыми пивоварами.

- Та покупательница не обращалась с иском к газете?

— Нет, она слегла с сердечным приступом в больницу. Ещё она лечилась от отравления ртутью. Я звоню ей иногда. Я надеюсь, что Антонина Белякова -это её настоящая фамилия — меня простила. Но дело не только в этом и не столько в этом. "Комсомольская правда", стыдно, ей-богу, называть её правдой, обманула миллионы читателей, уверяя, что ртуть при нынешних технологиях не может попасть в пиво. Может! И не только в пиво. И не только ртуть. Читатель ведь не слепой, не глухой и не малограмотный.

- Когда будет суд?

— Уже прошло предварительное заседание. В начале сентября — основное.

- И в заключение. Вы можете назвать марку пива, в бутылке которой была ртуть?

— Могу. Но давайте подождем суда.