Приватные воспоминания о Фредди Меркьюри

Это был один из лучших и преданных друзей Фредди Меркьюри: они были знакомы более шестнадцати лет, и однажды Фредди даже стал продюсером музыки Питера Стрейкера. Воспоминания Стрейкера позже были опубликованы в книге Дэвида Эванса и Дэвида Миннса «This Was the Real Life: The Tale of Freddie Mercury». Перевод этих фрагментов книги мы и предлагаем сегодня нашим читателям. Приятного прочтения.

«Это был 1975 год. Я был в ресторане "Provan's" с моим тогдашним менеджером Дэвидом Эвансом, на очередном собрании по поводу моей несчастной карьеры. Так случилось, что Фредди и Джон Рид обедали в том же ресторане. Это было время, когда Фредди и Джон проводили множество коротких встреч в процессе перехода дел Queen от братьев Шеффилд к Риду. Итак, каждый из нас в тот вечер был на маленьком деловом совещании.

Мы с Дэвидом были увлечены нашей беседой, поскольку моя карьера развивалась очень непросто. Я не обращал внимания на остальных посетителей в ресторане. Нет, конечно же, я лгу. Мое тщеславие не позволяло мне в то время носить очки или контактные линзы, поэтому я не мог хорошо разглядеть других посетителей ресторана. В конце концов Джон подошел к нам поздороваться, и они с Фредди ушли. Тогда Джон познакомил меня с Фредди Меркьюри из Queen. Не могу сказать, что это имя что-то значило для меня, но я знал их песню "Killer Queen".

Я помню потрепанный мех на его куртке, белые сабо, накрашенные ногти и длинные черные волосы. Кроме того, он был немного сутулым. Однако самым важным впечатлением от этой встречи было то, что Фредди оказался очень застенчивым. Он опустил глаза, как делал на протяжении всей жизни, когда его знакомили с новыми людьми. Лишь со временем я понял, что значит это поведение Фредди, что это такая трогательная застенчивость.

Дружба, которая длилась почти шестнадцать лет…это действительно долгий срок. Что я об этом думаю? Поначалу было непросто не встречаться с Фредди, поскольку наши пути постоянно пересекались. Мы обедали в одних и те же ресторанах, ходили в одни и те же клубы и общались с одними и те же людьми – у нас было много общих знакомых. Если бы мы жили в 30-е годы, то наша группа бы называлась чем-то вроде Алгонкинского круглого стола (группа писателей, критиков и актеров из Нью-Йорка, которые собирались за обедом и обменивались шутками и остротами, которые быстро распространялись по всей стране. – Прим. пер.) или группы Скотта и Зельды Фицджеральд (считаются одной из самых эпатажных пар первой половины XX века. – Прим. пер.). Деловые люди, артисты всех стилей и направлений. Художники, музыканты, актеры и актрисы, представители СМИ, танцоры классических и современных танцев. Это было уникальное попурри, невероятное сочетание, которое, я уверен, еще где-то существует в том или ином виде. Было неизбежно, что мы с Фредди узнаем друг друга лучше, чем в ситуации, когда два корабля просто проплывают недалеко друг от друга в ночи.

Это было в ноябре 1975 года, на одной из вечеринок по случаю моего дня рождения. В этот раз это была костюмированная вечеринка на Херлингем-роуд, куда я пригласил Фредди. В качестве темы для вечеринки была выбрана «Одевайся как твой любимый человек». Фредди сказал, что возможно придет, но не в маскарадном костюме, поскольку будет один. В тот вечер мне помогали одеваться и наносить макияж Дуглас Траут и Петра Фон Кант. Мой наряд, вдохновленный знаменитым дизайнером Эрте, сочетал в себе элементы жениха и невесты. И все это происходило в маленькой квартирке в Херлингеме, где 150 гостей ютились в четырех комнатах. Фредди вместе с Дэвидом Миннсом прибыл чуть раньше, прихватив с собой бутылку шампанского "Moët & Chandon". Думаю, что именно в тот вечер я попросил его спродюсировать мой альбом. Я никогда не думал, что такое возмутительное предложение будет им воспринято, что он запомнит что-то после такого насыщенного вечера.

Фредди пробыл здесь недолго; ему не нравилась эта огромная толпа народа, теснящаяся в маленьких комнатах, хотя ему и было весело. Через некоторое время мы договорились пообедать вместе, и вскоре мы уже стали друзьями. С того времени наши жизни стали тесно связаны.

На Рождество 1975 года меня пригласили на рождественский концерт Queen в Hammersmith Odeon, когда "Bohemian Rhapsody" была в зените славы. Этот концерт в сочельник оказался чудесным зрелищем. Кому-то может показаться странным, но до этого я никогда не был на настоящем рок-концерте. Моя жизнь, помимо театра и мюзиклов, была связана с классической музыкой и оперой, поскольку моя мать была довольно успешной сольной певицей. Она водила меня на концерты Марии Каллас, Элизабет Шварцкопф, Дитриха Фишера-Дискау, и именно это стало моей основой. Творчество Тони Беннетта, Джуди Гарленд и Марлен Дитрих познакомило меня с музыкальными традициями более светского толка. Наблюдение за Queen и Фредди на концерте стало для меня откровением, особенно с учетом того, что Фредди был уже моим другом, хотя я почти ничего не знал о его профессиональной жизни. Принимая во внимание мое собственное происхождение, атмосферу театра, мощный звук гитары и потрясающую дерзость этого танцующего павлина, их концерт по-настоящему очаровал меня. Это было замечательное зрелище. Хотя некоторая грубость, свойственная рок-концерту, отталкивала меня, я охотно увлекся рок-н-роллом, который лежал в самой сути этой великой группы. Я сам уже в то время выступал с концертами, но они были настолько эклектичными, что любое сравнение кажется оскорбительным. Встреча с Queen и Фредди открыла для меня новые перспективы и возможности в рамках того, чем я уже занимался. Моя работа очень сильно отличалась от того, что дарил публике Фредди.

В 1976 году я вместе со своей группой впервые выступил в Эдинбурге на одном официальном фестивале, что стало моим первым успехом после целой серии второстепенных мероприятий. Тогда мы отыграли вечернее шоу в Зале собраний на Джордж-стрит. Queen и их окружение навестили меня, когда они выступали на фестивале популярной музыки, организованном Дэвидом Эвансом и Джоном Ридом в Playhouse. В то время я выступал в дизайнерских нарядах и очень экстравагантной одежде "уличного" стиля, принимая участие в шоу, где были задействованы все – от Жака Бреля, Курта Вайля до Элтона Джона и Малкольма Каррика. И настоящее возмущение вызвало то, как я ходил по зрительному залу с тележкой, раздавая зрителям шампанское.

Это шоу стало хитом. Фредди понравился не только мой голос, но и мои возможности как исполнителя. Именно тогда он понял, что мы оба были артистами, хотя он был уже знаменит, а я нет. Он не придавал этой разнице значения, поскольку с того времени мы могли свободно критиковать и хвалить друг друга. И мы всегда очень хорошо общались.

В те годы я жил неподалеку от теннисного клуба "Херлингем" и был увлечен игрой в теннис. Мой менеджер был членом The Hurlingham Club, поэтому через него у нас появился доступ в это привилегированное место (The Hurlingham Club – частный общественный и спортивный клуб, расположенный в районе Фулхэм, в Лондоне. – Прим. пер.). Летом я играл почти каждый день, и иногда ко мне присоединялся Фредди. Он всегда очень сильно бил по мячу и был полон решимости не только выиграть игру, но и попасть в этот клуб. Он не был так хорош здесь, как в настольном теннисе, успехами в котором он чрезвычайно гордился и о котором мог говорить целую вечность. Тем не менее однажды мы столкнулись с небольшой проблемой в нашей теннисной карьере. Мы часто задавались вопросом, почему нам предлагали один и тот же корт, на заднем дворе, подальше от остальных посетителей. Очевидно, это не было связано с нашей игрой, которая была не хуже, чем у других.

Выяснить это помог случай. Однажды мы получили распоряжение руководства клуба, чтобы "эти двое молодых людей" надели шорты подлиннее.

Конечно, мы также посещали множество других мест вместе: опера, балет, ночные клубы и пабы. Фредди, несмотря на то что был знаменит, никогда не был снобом и любил бывать там, куда ходили все остальные. Однажды вечером моя группа под руководством Майкла Эллисона готовилась выступить в пабе Hog's Grunt в Криклвуде. И мы с Фредди решили нанести им неожиданный визит. К концу сета, выпив еще немного, Фредди решил, что теперь сам должен спеть импровизированную версию "Jailhouse Rock". Хотя это была одна из любимых песен Фредди, я едва ли тогда знал больше одной строчки. Под сильным напором ребят из группы и Фредди мы сумели довести это дело до конца.

Очевидно, есть очень личное видео с этим выступлением, которое напоминает о тех далеких событиях. Даже к концу песни зрители с трудом верили, что мы были на сцене и делали все это. Несколько человек подошли к нам и недоверчиво спросили: «Вы действительно Фредди Меркьюри?» Их не убедил даже утвердительный ответ Фредди, и они, безусловно, до сих пор не верят в то, что произошло у них на глазах.

Много позже, когда я вместе с Кэрол Вудс, Дебби Бишоп и Марией Фридман выступал в театре "Пикадилли" в Вест-Энде, в спектакле под названием "Ночной блюз", Фредди, который всегда обожал театр, стал часто приходить на наши спектакли. Он всегда с большим вниманием следил за происходящим, приходил за кулисы. Потом мы обычно

отправлялись куда-нибудь ужинать. Случилось так, что именно в то время он записывал альбом "Barcelona" вместе с Монтсеррат Кабалье и Майком Мораном. И однажды нам предложили принять участие в записи песни "Golden Boy". Было Рождество, и в театре шел концерт, который начался в полдень, на который пришел Фредди. Я пел "River Deep – Mountain High", на которую он якобы и пришел посмотреть. Я попытался убедить его, что он тоже должен выйти со мной на сцену, но он отказался, проявив свою обычную искреннюю сдержанность. Однако в конце выступления, когда все пели рождественские гимны на сцене, мы присоединились к ним и наконец-то спели вместе. И снова зрители были приятно удивлены. Какое чудесное Рождество у нас было!

Я пишу это год спустя после смерти Фредди. Мне так грустно, что меня не было рядом в последний год его жизни. Я очень усердно работал в постановке "Призрака оперы" Кена Хилла, гастролировал вдали от Лондона. Кроме того, по какой-то причине, которую я до сих пор до конца не понимаю, Фредди избегал встреч со мной. Многие люди высказывали мне свои предположения на этот счет. Но, вероятно, мы можем только смириться с этим.

Странно, но мне кажется, что Фредди Меркьюри еще жив. Его музыка звучит повсюду. Я только что приехал из Японии, где отыграл "Призрак оперы", и там повсюду ощущается его присутствие. Я знаю, что он очень сильно любил эту страну, поэтому мне было особенно приятно отметить это. Вернувшись в Англию, я узнал, что "Barcelona" снова в чартах, поэтому, хотя я теперь его и не вижу, я все еще слышу его голос и очень скучаю по нему».